Содержание
© РИА Новости / Юлия Неелова
Седьмое сентября 2011 года — черная дата в истории не только российского, но и мирового хоккея. В тот день самолет Як-42 должен был совершить рейс из Ярославля в Минск, где «Локомотиву» предстояло начать сезон матчем с местным «Динамо». Но случилась трагедия: авиалайнер не смог набрать необходимую высоту и разбился, едва покинув взлетную полосу аэропорта в Туношне.
Жизнь разделилась на «до» и «после». Как для родных, близких и просто знакомых всех, кто находился на борту самолета, так и для болельщиков, журналистов и даже простых людей.
Из 45 человек, летевших тем рейсом, выжить удалось только одному — инженеру Александру Сизову. Все остальные погибли… Родители потеряли своих сыновей, жены — мужей, дети — отцов, а болельщики остались без чудесной команды.© РИА Новости / Григорий СысоевКрушение самолета Як-42 под Ярославлем
С того злополучного дня прошло десять лет. За это время сменились поколения, произошло слишком много самых разных знаковых событий, но одно осталось неизменным — печаль, горе и боль, которая давит в области сердца все так же сильно. Десять лет кажутся большим сроком, но трагедия 7 сентября 2011-го помнится в таких подробностях, будто она произошла только вчера.
Эпизоды той страшной катастрофы и сейчас расписываются поминутно. Как сначала в Сети появилась первая новость о крушении самолета с хоккеистами «Локомотива», как она распространилась по интернету, а также по региональным и федеральным телеканалам, как стали доступны первые фотографии обломков самолета, как разнились данные по количеству выживших и погибших, как в Уфе тогдашний президент КХЛ Александр Медведев, едва сдерживая слезы, дрожащим голосом прямо по ходу матча открытия сезона между «Салаватом Юлаевым» и «Атлантом» объявил о случившемся и постановил перенести игру на неопределенный срок…
Трагедия стала поистине общей и даже личной для каждого хоккейного болельщика. В сентябре 2011-го вместе со всем Ярославлем, который буквально накрылся одним большим куполом из зонтов, скрываясь от непрекращающегося дождя с плачущих небес, частичку себя потеряли и миллионы других россиян. По прошествии десяти лет все мы прошли через пять так называемых стадий принятия неизбежного.© РИА Новости / Константин ЧалабовБолельщики прощаются с хоккеистами ярославского «Локомотива»
Мы находились в состоянии отрицания, до последнего отказываясь верить в случившееся. Мы пережили гнев, когда, топая в истерике ногами и ударяя кулаком по столу, ругали судьбу и все подряд за случившееся горе, негодовали, что некоторых ребят и вовсе не должно было быть на том рейсе.
Мы молились за Александра Галимова, который выжил в катастрофе, но в муках и от неописуемой боли скончался через несколько дней в больнице. Мы долгое время пребывали в депрессии, не находя себе места и не понимая, что делать дальше. И вот теперь мы дошли до последней стадии — принятия того факта, что команды больше нет. У каждого из погибших хоккеистов и сотрудников клуба была уникальная история, которую нам остается только помнить…
«Врагу не пожелаешь столкнуться с этим»
Тот «Локомотив» сочетал в себе опыт и задор молодых дарований. Среди юношей, кому пророчили не только успех в КХЛ, но и на международном уровне, выделялся Александр Васюнов. Он родился и вырос в Ярославле, прошел все этапы местной хоккейной школы, а затем рискнул, отправившись за мечтой по ту сторону океана.
Александр до последнего пытался закрепиться в основном составе «Нью-Джерси Девилз». И в этом ему помогал Илья Ковальчук: россияне были не просто соотечественниками, но и друзьями. В 2011 году Васюнов вернулся в Ярославль: «Нью-Джерси» предложил ему контракт, но не на выгодных условиях. В родном городе он намеревался провести продуктивный, мощный сезон, чтобы затем снова вернуться в Америку и показать свой истинный класс.
"Тяжело. К 7 сентября всегда особенно накрывает. Время не лечит и даже не притупляет эту боль. А мы ничего с этим поделать не можем. Очень тяжело. Представьте, как трудно, когда уходят родители, хотя в таких ситуациях все же имеется некоторое понимание. Но когда умирают дети… Врагу никогда не пожелаю столкнуться с этим. У меня остался старший сын, живет в Ярославле, общаемся регулярно, тут же и внучки. Хоть какая-то отдушина, — вспомнила в разговоре с РИА Новости мать Александра Васюнова Любовь Николаевна. — О трагедии узнала от Алексея, старшего сына. Он позвонил мне, как только увидел новость, рассказал, а сам сразу же поехал в Туношну. Человек, который ехал с ним, потом признавался, что ему было страшно от того, с какой скоростью Алексей гнал к месту трагедии. На обратном пути ему уже не дали сесть за руль.
Я в это время была дома с мужем, к нам приехали знакомые ребята и подвезли нас до храма. К моменту, когда мы зашли, сотрудники уже знали о крушении самолета. Я хотела поставить свечки, и у меня тогда уточнили: "За здравие или за упокой?" Тогда я еще ничего не знала, поэтому поставили свечки за здравие. После мы отправились на арену, где тренировалась команда, там многие люди из клубного персонала знали меня лично. Но были и те, кто не знал, и один из них громко сказал, мол, погибли. Его сразу подтолкнули, чтобы ничего не говорил, указывая на нас, родственников. Дальше я уже ничего не помню".
Сегодня, 7 сентября, «Локомотив» впервые с момента трагедии проведет матч в день годовщины. Инициативу пропили сами ярославцы, а в качестве соперника было выбрано именно минское «Динамо». Эту игру мать Васюнова намерена посетить. По ее мнению, руководство «Локо» поступило правильно, договорившись с лигой о проведении матча в этот день.
"Когда все это произошло, младшему поколению было лет по пять. Сейчас им уже 15, они даже играют в хоккей, но не знают ничего о той команде. Многие из них даже не слышали фамилий игроков того "Локомотива". Мне хочется, чтобы они знали наших мальчишек. Пришло время рассказать молодежи о них", — заявила Любовь Николаевна.
© РИА Новости / Ярослав НееловХоккейный клуб «Локомотив» (Ярославль) перед сезоном 2011/12
«Мужу снилось, как он разбивается на самолете»
Перед тем сезоном состав «Локомотива» пополнил и Павел Траханов. Опытный защитник, хоть и не самый габаритный, но очень мощный, а также быстрый и надежный. За спиной он уже имел два серебра, добытых с МВД и «Атлантом», но в Ярославль он ехал именно за золотом. Матч в Минске должен был стать для него официально дебютным, но…
"Все произошло очень быстро. Павел всегда звонил мне перед взлетом и после посадки самолета, вот и в тот раз он позвонил мне, сказал, что они взлетают. Я в этот момент возвращалась домой, и прошло буквально пять минут с момента нашего с ним разговора, как мне позвонила его мама и сообщила, что самолет с командой разбился. О случившемся она узнала в новостях. После этого связалась с моими родителями и сказала тем приехать ко мне, ведь у меня тогда уже началась истерика. Если ад и существует, то он был именно в тот момент", — рассказала жена Павла Екатерина.
С Трахановым она познакомилась еще в юные годы. От Павла у нее осталось два сына — Георгий и Алексей. Младший пошел по отцовскому пути и мечтает стать профессиональным хоккеистом.»Невозможно поверить в произошедшее. Молодые, красивые, сильные и целеустремленные парни, которые были твердо намерены добиться чего-то серьезного… Раз — и нет их. Уму непостижимо. А ведь Павлу снились кошмары, в которых он разбивался на самолете, падал. Мы этого в какой-то степени опасались, хотя когда вместе летали, то думали, мол, ну вместе разобьемся и ладно. Но я не представляла, что такое может произойти с командой. Официально причиной трагедии признана ошибка пилотов, но я в это не верю. Лично для меня причина в другом, о чем нам никогда не расскажут. Если виновным в произошедшем спится спокойно, когда многие родственники и близкие, потерявшие своих родных, до сих пор переживают огромное горе, то бог им судья. Впрочем, не надо в это лезть, ребят все равно уже не вернуть», — добавила супруга хоккеиста.
«В небесной хоккейной лиге они получили свой кубок»
Виталий Аникеенко являлся уроженцем Киева, но для Ярославля он был своим парнем. «Локомотиву» он посвятил почти всю свою хоккейную карьеру. Лишь авиакатастрофа вынудила его попрощаться с городом, ставшим для него вторым домом. Аникеенко похоронили на родине, в столице Украины, рядом с ним же лежит и Даниил Собченко, которому на момент трагедии было всего 20 лет… На Совском кладбище молодым хоккеистам установлен памятник, заказом которого занимались родители спортсменов. Из-за ряда трудностей — работа, семейные проблемы, ковидные ограничения — родителей Аникеенко сегодня не будет в Ярославле, но со своим родным сыном так или иначе все же повидаются.
"После этой трагедии очень трудно. Особенно когда приходишь на кладбище: в такие моменты ты понимаешь, что уже все, нет твоего ребенка и никогда не будет. Когда сидишь дома, то чуть проще. Мысленно здороваешься, прощаешься с сыном, думаешь, что он сейчас просто не рядом, что он где-то на тренировке.
7 сентября — действительно особенный день. В Ярославле осенью обычно редко светит солнце, но даже в пасмурную погоду где-то в 16:05 тучи расступаются и дают дорогу лучам солнца. Дождь в это время всегда прекращается. Ребята были светлыми, вся команда. Видимо, в этот момент мальчишки передают нам всем привет. В своей небесной хоккейной лиге они, наверное, уже получили заслуженный кубок, — рассказала мать Виталия Лариса Васильевна. — День похорон я уже не помню. А в день трагедии я была на торжественном мероприятии, районная администрация поздравляла и награждала за достижения и успехи в работе.
После этого мне нужно было срочно съездить по делам, и тогда мне позвонила знакомая. Я ей сказала, мол, не могу сейчас говорить, перезвоню. Когда перезвонила, то сидела в машине, и та меня попросила никуда не ехать. Я не понимала, что за паника, что случилось, и тогда она сообщила новость о крушении самолета. После этого я мигом полезла в интернет, увидела новости, фотографии с места трагедии. И все. С того момента все было как в тумане".
© РИА Новости / Григорий ВасиленкоПрощание с хоккеистами ярославского «Локомотива» Даниилом Собченко и Виталием Аникеенко
«Мой мир рухнул, а жизнь разделилась на «до» и «после»
Всю карьеру «Локомотиву» посвятил и Геннадий Чурилов. Талантливому форварду было всего 24 года. За плечами он имел небольшой опыт выступления в Канаде, но в планах была игра только за родной «Локомотив». Общаясь со своей любимой девушкой Мариной, а также родным отцом Станиславом, он отмечал высокий уровень команды, и хотя всем было очевидно, что ярославцы будут претендентами на титул, сам Геннадий, у которого была классная связка с Александром Галимовым, словами о грядущем чемпионстве не разбрасывался. Самые важные слова от хоккеиста его возлюбленная уже услышала, когда в Нью-Йорке он сделал ей предложение. Пара должна была сыграть свадьбу в 2012 году…»Гена был очень романтичным, сердечным и душевным человеком, несмотря на мужественный характер. Мы гуляли в парке в Нью-Йорке, когда он сделал мне предложение. В нем сочетались разные качества, благодаря которым он достиг многого. Гена был талантливым человеком, который, к слову, играл не только в хоккей, но и увлекался другими видами спорта. Все дела, за что он брался, Гена выполнял максимально ответственно и качественно. Для меня он был оплотом надежности», — описала Геннадия Чурилова Марина.© РИА Новости / Михаил ФомичевГеннадий Чурилов
Вспоминая черный день сентября 2011-го, девушка хоккеиста в разговоре с РИА Новости отметила, что перед тем, как попрощаться с Геннадием, пара чуть не попала в аварию. Сейчас Марина признается, что сожалеет о том, что этого не случилось.
"Спустя столько времени боль немного притупилась, но ежегодно 7 сентября и с приближением этой даты чувства горя и одиночества все равно обостряются. В эти дни я обязательно приезжаю в Ярославль, чувствую, что должна в этот период быть в этом городе. Именно в Ярославле я виделась с Геной в последний раз. Прекрасно помню наш последний диалог. Прямо перед вылетом Гена немного поругал меня за то, как я его везла на машине на тренировку тем утром, потому что мы чуть не попали в аварию. Спустя годы у меня в голове даже прокручивается мысль: "Жаль, что мы в эту аварию не попали".
Удалось тогда поговорить немного и с Йозефом Вашичеком, с которым Гена дружил. Тот в шутку назвал меня супер драйвером. Я им пожелала хорошего пути и все, — рассказала Марина. — О случившемся я узнала от подруги, которая позвонила мне и спросила, улетела ли команда в Минск. Рассказала, что какой-то самолет разбился у аэропорта в Туношне. Я сначала не поверила. А мы с Геной жили недалеко от Московского проспекта, там дороги как раз ведут в аэропорт, и в этот момент я услышала сирену пожарных служб, скорой помощи. Я сильно испугалась, у меня затряслись руки, включила телевизор, и там по новостям передали о крушении самолета. Тогда я поняла, что случилась беда, и мой мир рухнул. Жизнь разделилась на "до" и "после".
«Полгода после трагедии просто запивали горе»
Автором одной из самых известных историй невольно стал Иван Ткаченко. Рубаха-парень, который с легкостью находил общий язык абсолютно со всеми, при этом крайне ответственный и трудолюбивый хоккеист посвятил свою жизнь не только хоккею, но и благотворительным акциям. За все время он перевел больным детям порядка 10 миллионов рублей на лечение, и это только те цифры, которые стали известны общественности. Также он помогал и детским домам, и храмам… Самое главное — об этом Иван принципиально никому не рассказывал. Даже родителям. О благих делах своего сына отец и мать хоккеиста узнали уже после трагедии от журналистов.
"Салават Юлаев" и "Атлант" тогда в Уфе открывали сезон. Я смотрел тот матч, и мне позвонил старший брат, сказал: "Слышал, "Локомотив" в авиакатастрофе разбился? Переключай на новостной канал, там вовсю об этом говорят". Первое время для меня прошло в режиме ожидания. Шли разные слухи, разные данные о количестве выживших. Поначалу во мне жила надежда, что Ваня выжил, но потом мы узнали, что практически все погибли, и… Только на следующий день Сашку Галимова показали, как его несут на носилках в больницу, а он стонет от боли. Жуткое зрелище, — вспоминает отец Ивана Ткаченко Леонид Владимирович. — После ожидания уже наступил шок. Пребывали в таком состоянии, что просто не знали, что делать дальше.
Прошли похороны, отпевание, другие необходимые мероприятия. В первые, наверное, полгода после трагедии просто запивали горе, а уже месяцев через семь начали что-то более-менее соображать. Старший сын тогда все-таки уговорил меня приехать с ним в Туношну. Там все еще стоял запах гари, осталась выжженная земля, где-то валялись оставшиеся обломки самолета, деревья валялись. Представили трагедию… Ваня ведь фактически утонул: сидел в хвосте самолета, и лайнер упал таким образом, что Ваня не мог выбраться. Не считая Сашки Галимова и выжившего инженера, тела нашего сына и еще одного члена экипажа остались целыми. У остальных же то переломы серьезные были, то конечности кому оторвало, то еще что-то страшное".
Сейчас Леонид Владимирович ведет активный образ жизни. Ему 70 лет, а он регулярно посещает тренажерный зал. За хоккеем, правда, теперь не следит, как раньше, но о лучшей игре с клюшкой и шайбой все равно думает. На протяжении этих десяти лет Ткаченко-старший живет идеей создания детской хоккейной школы, но пока никак не может найти инвесторов и энтузиастов, кто смог бы помочь финансово.»Идея с созданием хоккейной школы в этом плане помогала, отвлекала от разных мыслей. Прошло уже десять лет, боль уже не такая острая, как в первое время. Но ладно я, а вот супруга моя вообще… Сейчас она просыпается каждый день и первым делом видит Ваню. У нас ведь висит его большой портрет. А в первые года два Татьяна была прям черной. Боялся очень за нее. Был полный мрак, вплоть до мыслей о самоубийстве. Ну потому что это очень трудно: ты растил этого человека всю жизнь, и вот он уже взрослый, у него семья, дети, все получается, а в один момент его вдруг не стало. Нет ничего хуже смерти детей, лучше б я погиб, а Ваня остался жив».
Может, тех ребят и не стало на нашей земле, но для нас они все еще живы. Живы, пока остается память о них. А это навсегда…
